Вёрсты великой и страшной войны [Текст] //Наше время. – 2010.- 29 апр. – с.1

 

Полковник Иван Дмитри­евич КОБЯКИН войну встре­тил кадровым военным, имеющим награды - ордена Красного Знамени и Красной Звезды. Во время войны к ним добавились два ордена Ленина, еще три ордена Красного Знамени, ордена Кутузова и Отечественной войны, высший польский военный орден «Виртути Милитари» и не один десяток медалей.

- Уже 22 июня 1941 года я получил предписание от­правляться на фронт. Сначала это были Западный и Северо-Западный фронты, противо­стоявшие немцам под Москвой и Ленинградом. А потом был Сталинград... Там в составе армии воевала и наша 228-я штурмовая авиадивизия, куда я был назначен комиссаром.

Дивизия к началу сентября 1942 года была укомплектована самолетами и личным соста­вом лишь на треть. Летчики и штурманы боевым опытом не обладали. Но сразу шли в бой, совершая в день по нескольку вылетов. А вернувшись, вместе с техниками ремонтировали свои самолеты. В те дни меня было не застать в штабе ди­визии, все время проводил на передовой. Сегодня - в одном полку, завтра - в другом...

Осенью 1942 года 16-й ВА пришлось активно поддержи­вать войска фронта с воздуха. Можно сказать, что каждый день в сентябре 42-го был равен ме­сяцу, а то и нескольким месяцам размеренной службы вдали от передовой. В боях рождались новые тактические приемы. Под Сталинградом были впервые отработаны так называемые истребительные засады. Это, когда экипажи выслеживали и уничтожали только вражеские бомбардировщики и самолеты-разведчики. Позже истреби­тельные засады, полностью оправдавшие себя в Сталинградской битве, нашли широкое применение в авиации.

Потом я служил в 4-й ВА, занимая должность начальни­ка политотдела корпуса. Туда ушел вскоре после разгрома немцев под Сталинградом. На заключительном этапе войны в составе этой армии участвовал в освобождении Белоруссии, Польши. О тех боях напоминает хранящийся в нашей домашней библиотеке альбом «Приказы Верховного Главнокомандую­щего войскам 2-го Белорус­ского фронта». В составе этого фронта, которым командовал выдающийся полководец и человек маршал К.К. Рокос­совский, воевали летчики 4-й воздушной.

Среди военных реликвий сохранились у нас в доме и ку­рьезные вещи. К примеру, листы оккупационных денег: они были недопечатаны, оборотная сто­рона оставалась чистой. Тюки с ними обнаружили наши летчики, захватив немецкий обоз. По­скольку в корпусе было трудно с бумагой, недоделанные деньги сразу же пошли вход. На них пи­сали письма домой, а офицеры политотдела использовали их для конспектов... Удивительно, но сохранилась в доме и от­крытка с портретом Суворова, которую я прислал с фронта, в ней, поздравляя своих близких с наступающим 1945 годом, писал, что войне скоро придет конец.

Победу наш авиационный корпус встретил в польском городе Познань. На войне как на войне: радость и горе вместе. Помню, какой шок испытали летчики корпуса, когда попали на территорию концлагеря в местечке Майданек. Это сей­час все знают о тюках из волос, абажурах из человеческой кожи, об «эшелонах смерти» и газовых камерах. А тогда об этом было известно немногим. Опасаясь возмездия, фашисты хранили злодеяния в тайне. Страшные фотографии из Майданека тоже остались в моем домашнем ар­хиве. Я тогда сделал их. Хотел, чтобы дети мои и внуки узнали  и навсегда запомнили, какой катастрофой заканчиваются попытки завоевать мировое господство. И какая это траге­дия - война.

И.Д. Кобякина уже нет  среди живых. Остались тетради с воспоминаниями, фотографии, письма с фронта…