Липовец, И. Камни, омытые кровью и морем [Текст] / Ирина Липовец // Собеседник.-2010.-28 сен.- С.10.

 

 

Камни, омытые кровью и морем.

В 1945 году писатель Пётр Павленко, прошедший войну военным корреспондентом, вспоминал: » Когда я увидел Сталинград, он не потряс моё воображение, ибо до него я уже видел Керчь».

 

Стальной.

Керчь получила название города-героя 14 сентября 1973 года. Она к тому времени была уже отстроена – цветущий индустриальный город. Сравнение со Сталинградом не было писательским преувеличением, есть и другой факт, поражающий выросшего в мирное время человека: до войны население Керчи составляло чуть более 100 тысяч человек; когда в апреле 1944 года город был освобождён, встречать наши войска вышли, по разным данным, от 10 до 26 человек. Не тысяч – человек!

Сколько на самом деле? Кто пережил две оккупации (вторая длилась почти два года), избежал керченского Бабьего Яра – Багеровского рва и расстрелов у рудников, во дворе тюрьмы, на станции Семь Колодезей, не попал в гестапо, не умер в каменоломнях, не был казнён как партизан, за связь с ними или за отказ работать на «новый» порядок, выжил после бомбёжек в городе, через который четырежды проходила линия фронта? О том, как жили керчане всё это время, известно очень мало. В октябре 1943 года немцы объявили жителям, что те обязаны покинуть город. Люди двинулись в глубь полуострова, оседая, кто где приткнётся. В доме подпольщика Василия Костовского, который жил под Керчью в селе Новоалексеевка, нашли приют 50 человек.

- И в сарае, и в доме, и в курятнике у нас жили те, кого гнали из Керчи, - вспоминает Василий Александрович. – В кузницах жили, строили в поле землянки, окопы приспосабливали…

Кто-то из тех, кого приютили Костовские, в декабре 1943 года выдал немцам Шуру, его старшую сестру. Что дочь и сын подпольщики до того момента не знала даже их мама. 15-летний Василий ушёл из деревни раньше, когда стало известно о раскрытии их подпольной группы. Должна была уйти и Шура.

- Когда пришли немцы, она спряталась под перину, на которой спали чужие дети. Её не нашли. После войны женщина, жившая у нас в то время, рассказала, что немцы искали «дочь хозяйки, радистку-разведчицу». Они ушли, но вернулись – и сразу к перине. Значит, кто-то подсказал.

Шуру Костовскую увезли на станцию Семь Колодезей, пытали и расстреляли. Из всей новоалексеевской подпольной группы в живых остался только Василий – Стальной, как называли его друзья. Сейчас Костовский, в прошлом замечательный хирург, возглавляет городской Совет подпольщиков и партизан. Их в Керчи осталось всего 18 человек.

 

 

Аджимушкайская Мария.

Керченская катастрофа, как называют провал оборонительной операции 1942 года, описана во всех учебниках и военных энциклопедиях, и пересказать события той весны, наверное, нету смысла. В них каждый находит что-то такое, что потрясает его воображение, всё естество – военный ли это, историк, писатель, турист или приезжий мальчишка, попавший с родителями на «военную экскурсию» по городу.

В Керчи десятки улиц названы именами героев: улица полковника Ягунова (командира Аджимушкайского подземного гарнизона), Жени Дудник (легендарной связистки-разведчицы), Стрижевских (подпольщиков, сына и отца), Рудневой (погибшей в боях за Керчь летчицы – одной из знаменитых «ночных ведьм»), Расковой, Бурмина, Парахина, Глухова … 105 имён и улиц.

В Аджимушкае, на восточной окраине города, есть улица Марии Молчановой – медсестры, чью историю знает каждый, кто читал повесть Алексея Каплера

«Двое из двадцати миллионов» и видел фильм Натальи Трощенко «Сошедшие с небес». Медсестра Маша, которую сыграла Вера Глаголева, - это Мария Родионовна Молчанова, погибшая в аджимушкайских каменоломнях, куда зашли части, прикрывавшие в мае 1942 года эвакуацию наших войск через пролив и не получившие приказа на отход. Медсестра Маша – это мама керчанки Лидии Молчановой.

     - Мой десятый день рождения был за три дня до войны,- вспоминает Лидия Михайловна.- Мама в июне 41-го была в военном лагере у отца, прислала письмо, обещала вернуться в мой день рождения. Потом пришла телеграмма:

«Приеду в воскресенье». А в воскресенье началась война. Больше я маму не видела.

      Мария Молчанова умерла в каменоломнях 23 мая 1942 года. Двумя днями раньше она была ранена во время вылазки к колодцу, который немцы круглосуточно держали под обстрелом. Говорят, Молчанова принесла раненым 6 вёдер воды и пошла снова…

      Земля над аджимушкайскими каменоломнями и сейчас изрыта воронками от взрывов – странный инопланетный пейзаж до самого горизонта. Внизу, под толщей земли и камня, братская могила тысяч неизвестных солдат, великих мертвецов Аджимушкая. Сколько их было, до сих пор неизвестно.

      - В советской историографии называлась цифра 10-12 тысяч человек, - рассказывает Владимир Симонов, директор музея истории обороны Аджимушкайских каменоломен. – Сейчас мы можем сказать, что вряд ли гарнизон Центральных каменоломен насчитывал больше 5,5 тысяч человек. В Малых было чуть более 2-х тысяч. Реальное же количество можно назвать, если будет найден архив подземного гарнизона. В 1987 году одна из поисковых групп нашла часть документов штаба одного из батальонов – большинство были копиями, и на части из них расписки «ПНШ Ефремов принял». ПНШ Ефремов – это первый помощник штаба Николай Арсеньевич Ефремов. (Он жив, живёт в Ташкенте.-Авт.) Он никогда не упоминал о документах штаба, а на прямой вопрос не отвечал. И не он один из аджимушкайцев отрицал их существование. Почему? Можно только предполагать. Но архив был, и его поиск продолжается.

       Некогда руку пожать?

       9 мая в Керчи прошёл парад в честь 65-летия Победы, а на следующий день не стало ветерана Фёдора Игнатенко. По словам соседей, весь день 9 мая бывший разведчик сидел дома и ждал, когда его увезут на праздник. Кто и когда обещал, что приедет за ним, и обещал ли или 96-летний старик просто чего-то не допонял, не так прочитал в газетном объявлении, теперь уже никто не узнает. На следующий день он повесился.

      Об этой истории, совершенно позорной для Керчи, местные говорят зло, с горечью и пониманием, что в случившемся, возможно, и нет ничьей прямой вины – Игнатенко был старым, одиноким человеком, но от этой всеобщей непричастности особенно тошно. Как только история попала  в СМИ, наверху начался поиск крайнего. Один из городских чиновников, комментируя случившееся, развёл руками : мол, не можем мы каждого ветерана лично за руку поздравить!

       И верно – когда им, если керченские чиновники совмещают основные обязанности с работой дворников и озеленителей? Всеобщий бесплатный труд в Керчи регламентируется Правилами благоустройства, а в 2008 году на набережной появился даже бронзовый мальчик с веником – памятник школьникам, участвующим в «трудовых десантах». Так городской голова решает коммунальные проблемы. Кстати, весьма успешно – приезжающие в Керчь бывают приятно удивлены.

      - Если некогда 9 мая каждому ветерану руку жать, нашли бы добровольцев,- горячился знакомый керчанин лет тридцати.- Школьникам бы поручили.

Мои друзья бы подписались, поздравили бы стариков – в праздник, а не когда бы очередь подошла.

      Они, конечно, не все такие – эти молодые керчане, ровесники тех, кто отбивал город в 42-44-м годах. Ходят по Керчи и те, кто стучит в дверь ветерану, чтобы обобрать. Для кого табличка с именем героя – лишь кусок ценного металла. Таких меньше, но и они выросли в этом городе.

       В городе, который ещё помнит, почему - он герой.